Рецензия на прочитанную книгу Дж. Лондона Морской волк

Одно из последних произведений, которое я прочитал в свобод­ное от занятий время, был роман великого американского писателя Джека Лондона “Морской волк”. Раньше я уже был знаком со многими произведениями этого автора. Мною были прочитаны такие его романы, как “Зов предков”, *Белый клык”, “Смок Белью”, А также большое количество рассказов.

Как я позже узнал, Джек Лондон считал себя социалистом, но его позицию никто не назвал бы последовательной. Он не представ­лял себе всей сложности развертывающихся в общественной жизни процессов. И рядом с книгами Маркса на его столе лежали сочине­ния Ницше, которые он проглатывал залпом, завороженный кра­сочными, романтическими пассажами, в которых немецкий мыс­литель прославлял “бунтаря по природе”, бросающего вызов дряб­лому, анемичному, “плебейскому” миру, где всевластен “стадный инстинкт толпы”.

Но клондайкские впечатления Джека Лондона, ведь писатель большую часть своей жизни провел на Аляске, не могли не распо­ложить его к такой философии, и он тщетно пытался примирить ее с фундаментальными положениями научного социализма.

В этом произведении рассказывается о молодом интеллигентном человеке Хэмфри Ван-Вейдене, который после кораблекрушения, чтобы добраться до материка, был вынужден плыть на другом ко­рабле в окружении невоспитанного и вульгарного экипажа.

Я думаю, что Джек Лондон вложил в эту книгу всю свою лю­бовь к морской стихии. Его пейзажи поражают читателя мастерст­вом их описания, а также правдивостью и великолепием:

Мне кажется, что “Морской волк” – роман Очень Необычный, и необычность эта заключается в том, что здесь почти нет диалогов, а вместо них автор через размышления героев показывает читателю, какие мысли, переживания и “споры” живут в их душах: “Я при­сматривался к людям, собравшимся на палубе, – их было два­дцать человек. Мое любопытство было простительно, так как мне предстояло, по-видимому, не одну неделю, а быть может, и не один месяц провести вместе с этими людьми в этом крошечном плавучем мирке”.

Ростом он был, вероятно, пяти футов и десяти дюймов, быть мо­жет, десяти с половиной, но не это бросалось мне прежде всего в глаза, – я сразу почувствовал его силу. Это был человек атлетиче­ского сложения, с широкими плечами и грудью, но я не назвал бы его тяжеловесным. В нем была какая-то жилистая, упругая сила, и она придавала этому огромному человеку некоторое сходство с го­риллой…”

Роман, я полагаю, был начат блистательно. Но он “сломался” где-то в середине. Едва рассказчик, Хэмфри Ван-Вейден, сбежал с “Призрака”, пустившись в шлюпке вместе с поэтессой Мод в рис­кованное плавание, завершившееся на необитаемом острове, нача­лось действие совсем иной книги-робинзонады “влюбленных, кото­рым “и рай в шалаше”.

Как я узнал, за несколько дней до смерти Джек Лондон занес в блокнот: “Морской волк” развенчивает ницшеанскую философию, а этого не заметили даже социалисты*. Творчески писатель еще не был готов вывести на сцену героя-социалиста, Ларсену противосто­ял в романе либерально настроенный интеллигент Ван-Вейден, и капитан “Призрака” не раз и не два опровергал его умозрительные аргументы жестокими истинами, почерпнутыми из практической жизни,

И все-таки мне показалось, что никогда еще Лондону не удава­лось “вылепить” столь яркий и непростой характер, как характер Ларсена в этой книге: “Он крепко стоял на ногах, ступал твердо и уверенно. Все было полно решимости и казалось проявлением из­быточной, бьющей через край силы. Но эта внешняя сила казалась лишь отголоском другой, еще более грозной силы, которая притаи­лась и дремала в нем, но могла в любой миг пробудиться подобно ярости льва”.

Всем строением своей философии и всеми своими поступками Ларсен старается разрушить тот ореол святости и неприкосновен­ности, каким в сознании “прекраснодушных” интеллигентов вроде Хэмфри увенчано понятие “человеческая жизнь”. С его точки зре­ния, “жизнь – это просто торжествующее свинство”, и Ларсен умеет находить аргументы в поддержку своей идеи.

Сила этих аргументов в том, что понятие “жизнь” для Ларсена обладает не отвлеченным, а реальным, практическим содержанием. Жизнь – это изнурительная борьба за кусок хлеба, безработица, трущобы и бесправие.

Ларсен отождествляет понятие “жизнь” с понятием “буржуаз­ная цивилизация”, и после этого ему не так уж трудно доказать ее порочность. Аргументированно спорить с “волком” мог бы только человек, понимающий “природу” общественных отношений. У Хэмфри этого нет, и он вынужден во всех спорах повторять одно и то же:

Аргумент, конечно, бесспорный, но, несмотря на это, Хэмфри непросто отражать все новые и новые доводы Ларсена, и

Он с ужасом замечает, что такая убийственная логика способна по­работить и его.

Варварские порядки, заведенные Ларсеном на шхуне, его жесто­кое глумление над матросами, его бескрайний цинизм, за которы­ми, я думаю, скрываются мучительно переживаемая им духовная опустошенность и одиночество, – все это логические следствия ис­поведуемой капитаном “Призрака” философии “вседозволенно­сти”. Мне кажется, что Волк Ларсен – трагический герой, потому что сама эта философия явилась во многом естественным результа­том его изломанной жизни. И, несмотря на все варварские поступ­ки, совершенные этим человеком, мне искренне жаль его самого и его загубленную жизнь.

Вообще роман “Морской волк” произведение очень непростое. Только лишь после прочтения всей книги я понял, что автор здесь затрагивает огромное количество “вечных” проблем и споров. Я ду­маю, что Джек Лондон был отнесен к классикам для юношества слишком поспешно.

Учить справедливости и стойкости в испытаниях – одна из бла­городных задач искусства. Этой задаче и служили книги Джека Лондона, и в каждом, кто их читал, остается отблеск их света.